КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ ТАКТИКА В РАБОТЕ ЗАЩИТНИКА § 1. Общие положения тактики защиты
- Подробности
- Просмотров: 4410
Страница 2 из 5
Эта рекомендации ставит его в полную зависимость от предварительного расследования. Более того, она противоречит закону, так как направление судом дела для дополнительного расследования по мотивам неполноты дознания или предварительного следствия допускается лишь при условии, если эта неполнота не может быть восполнена в судебном заседании. Таким образом, сама норма закона предусматривает обязанность исправления судом недостатков следствия.
Не отвечает судебной практике также следующее утверждение: «Если какой-то суд и производил когда-то эти следственные действия, то надо считать это уникальными случаями, для которых нет нужды разрабатывать особые приемы» . Действуя в рамках судебного разбирательства, суд осуществляет не следственные, а судебные действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством; другое дело, что приемы проведения судебных действий разработаны явно недостаточно. Тем не менее, можно привести немало примеров, когда в результате правильно спланированного судебного следствия, тактически умело построенного допроса подсудимых, потерпевших, свидетелей, экспертов, квалифицированного исследования доказательств, детального осмотра места происшествия, проведения первичных и повторных экспертиз в суде и т. п. были не только восполнены допущенные пробелы, исправлены ошибки, но и установлены новые данные, содействовавшие полному и объективному исследованию обстоятельств дела.
Цель судебного следствия — установление истины, решение судьбы человека. Поэтому оно не в меньшей степени, чем предварительное следствие, должно быть проведено с соблюдением как процессуальных гарантий, так и криминалистических рекомендаций. Только тогда оно будет максимально эффективно.
Отрицая возможность распространения криминалистики на судебное следствие, А. Н. Васильев обошел молчанием дела частного обвинения, по которым не проводится предварительное расследование. Если следовать занятой им позиции, то и по этим делам суд руководствуется исключительно процессуальными нормами. Это в корне неверно, так как одной процессуальной регламентации для установления истины недостаточно; используя соответствующие криминалистические рекомендации, суд приспосабливает их к специфике судебного разбирательства.
Преждевременным считает создание криминалистической тактики В. И. Комиссаров. «Использование отдельных тактических рекомендаций в стадии судопроизводства (здесь автор, по-видимому, имеет в виду стадию судебного разбирательства.— Т. В.) еще не является основанием для расширительного понимания следственной тактики» .
Нельзя согласиться и с утверждением Н. И. Хлюпина, что поскольку рекомендации следственной тактики могут быть использованы и судом, то к его деятельности вполне применим термин «следственная тактика» .
Деление криминалистической тактики на следственную и судебную имеет существенное значение, так как у каждой из них, как отмечалось выше, самостоятельный путь развития. Это позволяет дифференцировать тактические приемы, применяемые в этих стадиях уголовного судопроизводства, определять влияние каждого участника процесса на развитие криминалистической тактики, а также разрабатывать конкретные тактические приемы, используемые субъектами доказывания в строгой зависимости от выполняемых ими процессуальных функций.
Допуск защитника на предварительное следствие предполагает его активную деятельность по доказыванию. В этой связи М. П. Шаламов отмечает, что если до вступления защитника в дело только от следователя зависит выбор направления расследования, выдвижение подлежащих проверке версий, то после его вступления положение меняется и нельзя не учитывать активное воздействие защитника на ход предварительного следствия и тем самым изменение характера расследования, поскольку к усилиям следователя по собиранию, проверке и оценке доказательств присоединяются усилия защитника .
Практика свидетельствует о том, что, когда следователи и судьи всесторонне изучают и проверяют версии
оправдывающих или смягчающих ответственность обстоятельств, вдумчиво относятся к предложениям и доводам защитника, суду практически не приходится устранять пробелы следствия, возвращать дело на дополнительное расследование. Как справедливо подчеркивает Г. Г. Доспулов: «Следователю важно получить информацию, способную переключить его внимание на такие стороны обвинения, которые оказались недостаточно выясненными, ошибочными и т. д.» . И далее: обвиняемый и защитник «дают импульс для собирания новой информации, проверки надежности обвинительного тезиса» .
Среди практических работников бытует мнение, что допуск защитника к делу со стадии предъявления обвинения тормозит расследование*, может сопровождаться изменением показаний обвиняемого. К ним присоединяются некоторые ученые. Так, Н. П. Митрохин считает, что ознакомление защитника с материалами дела с момента предъявления обвинения и участие в следственных действиях мешает нормальному ходу следствия . Это неверно. Обоснованные требования защитника не могут нанести вред расследованию, напротив, они способствуют соблюдению социалистической законности.
Советский адвокат, выполняя важную, хотя и одностороннюю функцию, способствует отправлению правосудия, содействует соблюдению прав и законных интересов граждан. В пределах своих профессиональных полномочий и в соответствии с правовой позицией защиты он участвует в установлении истины, но использует для этого способы, присущие его процессуальному назначению.
Практике, действительно, известны случаи изменения обвиняемым показаний после вступления защитника в процесс. Как показало проведенное автором изучение ходатайств обвиняемых о допуске защитника с момента предъявления обвинения, в преобладающем большинстве случаев они ссылались на правовую некомпетентность, незнание закона, неумение самостоятельно разобраться в сути обвинения.
По данным социологических исследований, 30 % опрошенных следователей считают нецелесообразным участие защитника в деле о момента предъявления обвинения, так как следователь не нуждается в контроле, а 45 % следователей убеждены, что нет необходимости знакомить защитника с материалами дела и допускать его к следственным действиям, поскольку это может отрицательно сказаться на результатах расследования .
Обвиняемый может уточнить отдельные эпизоды обвинения, когда после беседы с адвокатом поймет бессмысленность голословного отрицания вины, убедится в том, что целесообразнее сообщить определенные сведения чтобы облегчить свою участь, а может и изменить показания, полностью или частично отрицая вину, стремясь снизить степень собственной ответственности. Это бывает при самооговоре вследствие испуга или неправильно понятого чувства товарищества; когда обвиняемый, недостаточно осведомленный в вопросах квалификации, не разобрался в существе и объеме предъявленного обвинения; когда защитник выявил недоказуемость отдельных вмененных обвиняемому эпизодов, обнаружил неверно зафиксированные в процессуальных документах его показания и т. д.
Иногда обвиняемый дает неправдивые показания вследствие незаконного давления со стороны следователя, применения в процессе допроса недозволенных тактических приемов. Изменение показаний свидетельствует часто о том, что те или иные факты не были достоверно установлены, а следовательно, не могли быть положены в основу обвинения. В ряде случаев обнаруживаются противоречия в показаниях обвиняемых, несоответствие показаниям потерпевших и свидетелей. Защитник предпринимает меры для уточнения показаний, их конкретизации, устранения в них противоречий, приведения в соответствие с правовой позицией, с фактическими обстоятельствами, степенью виновности, доказанностью обвинения, что в целом содействует достижению объективной истины и отвечает задачам уголовного судопроизводства.
При этом защитник обязан использовать лишь законные средства и способы защиты. Разработка с обвиняемым показаний, не соответствующих действительности, различного рода наставления подзащитного, направленные на искажение информации, искусственная подтасовка фактов и прочее несовместимы с защитой прав и законных интересов граждан.
Между обвиняемым и защитником нередко складываются довольно сложные отношения из-за различного объема известной им доказательственной информации, неодинаковой трансформации определенных фактов.
Вследствие указанных причин между обвиняемым и защитником могут возникнуть конфликтные ситуации. Однако защитник вынужден решать не только «внешние», но и «внутренние» конфликты. Юристы отмечают, что нормативный запрет на отказ от принятой на себя защиты, невозможность коллизии с позицией, избранной подзащитным, влекут за собой острые внутренние конфликты защитника .
Конфликтные ситуации могут также возникнуть между следователем и защитником, поскольку защитник отстаивает интересы обвиняемого и связан избранной им правовой позицией.
Вопросы о конфликтных ситуациях в следственной и судебной практике тесно связаны с криминалистической тактикой. С сожалением, однако, следует констатировать, что эта важная в практическом отношении проблема не разрабатывается применительно к судебной деятельности, не изучены также в этом преломлении взаимоотношения защитника с лицами, осуществляющими уголовно-процессуальную деятельность.
Вполне обоснованно отмечается, что не только на стадии предварительного расследования, но и на других стадиях возможны столкновения противоположных интересов, взглядов, процессуальная и тактическая борьба и что принцип состязательности сторон носит характер конфликта .
О. Я- Баев доказывает, что конфликт между государственным обвинителем и защитником возникает вследствие несовместимости способов достижения их общей цели: содействие суду в установлении истины и постановлении правомерного и обоснованного приговора .
Очевидно, что при равенстве прав участников судебного разбирательства каждый из них выполняет свойственные ему функции, соответственно определяются и задачи. В. М. Савицкий, критикуя попытки поставить под сомнение наличие в советском уголовном процессе принципа состязательности, указывает на различие задач.
