Становление института возмещения имущественного вреда реабилитированному в уголовном судопроизводстве России - продолжение
Основными правовыми источниками, регулирующими отношения возмещения имущественного вреда, причинённого в сфере правосудия, в рассматриваемый период являются: Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845, 1885 г., Законы гражданские от 21 марта 1851 г., Устав уголовного судопроизводства и Устав гражданского судопроизводства от 20 ноября 1864 г., а также другие некодифицированные акты, которые касались отдельных аспектов ответственности судей и должностных лиц.
Статьи 366-367, 370 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных предусматривали уголовную ответственность судьи за преступления, связанные с назначением несправедливого наказания как виновному лицу, так и совершенно невиновному. В последнем случае судьи подвергались самому строгому уголовному наказанию: «к лишению всех прав и к ссылке в каторжную работу на заводах на время от шести до восьми лет».
Законы гражданские в ст.ст. 677-682 регулировали вопросы гражданско- правовой ответственности судей за причинённый вред.
Наряду с ответственностью судей, Уложение о наказаниях уголовных и исправительных предусматривало уголовную ответственность должностных лиц за причинение вреда в сфере правосудия.
Согласно ст. 681 Законов гражданских, чиновники полиции подвергались гражданско-правовой ответственности в случае, если они при исполнении приговора подвергли заведомо или по неосмотрительности наказанию невиновное лицо или же виновного свыше меры предусмотренной законом .
Отдельного внимания заслуживает вопрос о порядке возмещения вреда. Устанавливая особый порядок ответственности для судей и должностных лиц, законодатель установил правило о предварительной стадии для рассмотрения данной категории дел. Согласно ст. 1331 Устава гражданского судопроизводства для заявления иска к чинам окружного суда и мировым судьям было необходимо получить разрешение Судебной палаты, а в случае взыскания с председателей, чинов и прокуроров высших судебных установлений - разрешение Соединенного присутствия Первого и Кассационного департаментов Правительствующего сената. Такая процедура предъявления иска представлялась очень сложной и обременительной для пострадавшего. Данные обстоятельства приводили к тому, что российские юристы уже в тот период утверждали, что существующая практика, по сути, сводится к выдержанному отказу в правосудии.
Устав уголовного судопроизводства 1864 г. существенно развил уже сложившийся институт «вознаграждения невинно к суду уголовному привлекаемых». В нём был предусмотрен целый ряд статей, посвященных вопросам возмещения имущественного вреда реабилитированному. Центральным звеном среди них стала ст. 32 Устава, согласно которой оправданный решением судебного места имел право, в определенных пределах, на вознаграждение за вред и убытки от неправильного обвинения.
Примечательным является тот факт, что Устав 1864 г. устанавливал различные подходы к определению возможности возмещения вреда и убытков оправданному, в зависимости от статуса и формы вины обвинителя. В этой связи Устав использует понятия: «частное лицо, не потерпевшее от преступления», «лицо, возбудившее судебное преследование» и «должностное лицо».
Так, согласно нормам Устава 1864 г., как отмечает С. И. Викторский, оправданному подсудимому дозволяется просить вознаграждение за вред и убытки, причиненные ему неосновательным привлечением его к суду, причем взыскание такое падает на лицо, возбудившее преследование лишь тогда, когда оно действовало недобросовестно (ст. 780, 782), взыскание же сего вознаграждения с частного лица, не потерпевшего от того преступления или проступка, в котором оно обвиняло подсудимого, может быть требуемо оправданным подсудимым во всяком случае (ст. 781) .
Предусматривая безусловную возможность искать вознаграждения с частного лица, не пострадавшего от преступления в первую очередь связана со стремлением государства защитить граждан от ложных доносов.
Кроме того, согласно ст. 783 Устава 1864 г., оправданный имел право требовать вознаграждения также и с должностных лиц, в том числе с судебного следователя и прокурора, если «они действовали пристрастно, притеснительно, без законного повода или основания или же вообще недобросовестно». Однако при этом, обязанность доказывания факта недобросовестности должностных лиц лежала на самом оправданном. В отличие от взыскания с частных лиц, которое производилось в уголовном суде, оправдавшем подсудимого, взыскание с должностных лиц происходило в суде гражданском в соответствии со ст.ст. 13161336 Устава гражданского производства. В таких условиях получить вознаграждение было практически невозможно.
